Какой формат выбрать: офлайн или онлайн?

На данный момент наши обучения проходят в онлайне и офлайне в Екатеринбурге. Какие-то программы есть только в одном из форматов, какие-то продублированы и практически не имеют различий. Мы всем сердцем влюблены в офлайн.

Как скоро после обучения я найду работу?

Многие наши студенты уже во время прохождения курсов устраиваются на работу мечты. Будьте инициативны и уверены в своих силах! Также, после окончания мы добавляем студентов в чат, где каждую неделю публикуем вакансии как с привязкой к конкретным городам, так и удаленные предложения.

Выдаете ли вы сертификат об обучении?

Мы выдаём удостоверение о получении дополнительного профессионального образования тем, кто имеет диплом о среднем или высшем образовании. Если ты ещё в процессе обучения, то мы вышлем тебе удостоверение в тот момент, когда ты закончишь университет или колледж.

Как архитектура отвечает на потребности общества?

10 апреля в креативном кластере «Домна» прошел форум «Архитектура притяжения», организованный архитектурным бюро LH47. Одним из центральных событий стал паблик-ток «Функции успешного проекта: как архитектура отвечает на потребности общества».

В дискуссии приняли участие креативный директор «Атома» Никита Харисов, директор по маркетингу Baden Family Александр Никулин, CEO бюро LH47 Сергей Мырза и директор АНО «Агентство развития Сысерти» Ян Кожан.

Участники обсудили современные тренды в архитектуре и девелопменте, роль архитектуры в формировании городской среды, проблему заброшенных объектов и изменения в поведенческих привычках горожан.

О САМЫХ ПРИТЯГАТЕЛЬНЫХ МЕСТАХ В ЕКАТЕРИНБУРГЕ, РОССИИ И МИРЕ

Никита Харисов: Самое притягательное место для меня — мой сад. С возрастом я все больше ценю природные, первобытные пространства. Мне не по душе стерильное благоустройство — я люблю места с историей.

Например, я обожаю лиственную часть Парка Маяковского — заброшенную зону, где почти никто не гуляет. Или пляж Визовского пруда, особенно в ветреную погоду, когда там нет шумных компаний. Еще мне интересен центр Екатеринбурга — та самая эклектика, где архитектурные стили сменяются один за другим. Это постоянная смена контекста. Если не сопротивляться, а расслабиться и наблюдать, можно получить настоящее удовольствие.

Меня поразила архитектура в Токио: здания из голого бетона, лаконичные формы, керамическая плитка, висящие над улицами провода — все это создает гармоничную атмосферу. Очень впечатляюще.

Ян Кожан: У меня срабатывает индустриально-уральский инстинкт — самые притягательные места связаны с сердцем уральских городов: с заводами, плотинами, прудами. Таких поселений только на Урале около 250.

Особенно я бы выделил поселок Пороги в Челябинской области. Там плотина, построенная в начале XX века, каньон реки, завод, работающий до 2005 года — все из уральского камня, с индустриальной мощью. Это место буквально заряжает энергией. Второе место — Сысерть, где сочетаются историческая архитектура, природа, урбанизм и новые сервисы. Эти места дарят ощущение соразмерности и силы. А за пределами России — пока молчу. Урал — уже самодостаточный космос.

Александр Никулин: Я очень люблю природу, особенно Урал. Когда едешь по трассе и вокруг сосны — это вдохновляет. Тургояк — мое любимое место. Мы там строим курорт с термальными бассейнами, отелями, видом на озеро. Очень жду его открытия.

Из московских мест нравится прогулка от Лужников до Воробьевых гор — раньше проезжал этот маршрут на роликах. И Алтай, осенью мы были там на корпоративе, купались в Катуни.

Самое яркое впечатление — отель Hubertus в Альпах, в котором термальный бассейн выходит за пределы здания. Невероятные ощущения. Мы вдохновились этим отелем и начали строить «Панораму» в Сысерти — с видом на водохранилище, современным премиальным дизайном, который будет доступен широкой аудитории.

Сергей Мырза: Меня всегда тянет в горы. Особенно вдохновляют Карпаты в Румынии. Там физически устаешь, но ментально восстанавливаешься. Вторые места по притягательности — это стройки. Мне нравится приезжать туда, где все только начинается, и следить, как идеи превращаются в физическое пространство.

Еще люблю наблюдать, как живут построенные пространства. Например, общественные зоны: баня, кафе, набережная. Интересно наблюдать, как люди ими пользуются. Это вдохновляет. Поэтому не могу назвать одно конкретное место — меня влечет сама жизнь, движение, трансформация.

Никита Харисов, креативный директор компании «Атомстройкомплекс» и руководитель уральской паблик-арт программы «ЧО»

О ТРЕНДАХ В ПОВЕДЕНИИ ЛЮДЕЙ

Никита Харисов: Говорить о трендах сейчас сложно — ситуация нестабильная. Но лично для меня ключевой вектор — это связь объекта с местом. Название, архитектура, дизайн, искусство, паблик-арт — все должно быть пронизано контекстом. Это не просто «еще один дом», который выбирают по квадратным метрам. Это про смысл, про идею, про ощущение места.

Мы в «Атоме» только начинаем идти этим путем. Где-то удается, где-то нет. Иногда экономика берет верх. Но если человек выбирает проект не только головой, но и сердцем — это успех.

Сергей Мырза: Мы наблюдаем, как частные потребности трансформируются в общественные функции. Люди хотят, например, не полноценный кабинет, а небольшую уединенную зону для работы в квартире. Мы начали создавать такие мини-комнаты в жилых комплексах.

Другой пример — винные подвалы. Люди хотят личное, но общее. У каждого — своя ячейка для вина, но атмосфера — как у коллекционеров. Это работает! Мы уже сделали такой проект В Румынии. Это же касается и велоподвалов, колясочных, зарядок для самокатов, расширенных парковок. Мы даже придумали подъемный механизм для парковочных мест, чтобы экономить площадь.

Люди хотят удобства, уединения, качества. Это нужно учитывать при проектировании.

Александр Никулин: Тренд в том, чтобы создавать доступную премиальность. Например, в жилых кварталах Новой Москвы есть дворы с фонтанами, стилизованные скульптуры — и при этом это доступное жилье. Люди фотографируются, делятся этим, что работает как реклама.

В городском строительстве сейчас популярны стилобаты — это когда на уровне третьего-четвертого этажа строят большие дворы с инфраструктурой.

Важно, чтобы проект был визуально привлекательным, современным, но при этом доступным по цене. Это работает и в девелопменте, и в ресторанном бизнесе — когда создаются локации с атмосферой «дорогого» места, но с низким средним чеком. Люди чувствуют себя «на уровне», и это формирует лояльность.

Ян Кожан: Хочется смотреть не только на потребности, но и на более масштабные процессы. Первый тренд — это богатство. Страна постепенно богатеет, и люди начинают мыслить не одним жильем. Появляются второй, третий дом, гибридные сценарии: жить в городе, летом — в усадьбе, осенью — у воды.

Второй тренд — стремление к центру. Причем не к географическому, а к смысловому. Центр — это место, куда тянет без цели. Где можно встретиться, вдохновиться, просто быть. Создание таких центров — новая точка роста. Мы это делаем в Сысерти, и видим, как недвижимость в таких локациях вырастает в цене. Центр можно создать с помощью фестиваля, природы, архитектуры — главное, чтобы возникла тяга. Это работает на уровне эмоций.

Александр Никулин, директор по маркетингу Baden Family

О КРИТЕРИЯХ УСПЕХА АРХИТЕКТУРНОГО ПРОЕКТА

Никита Харисов: Для меня проект успешен, когда он не выпадает из городской ткани. Это не должен быть яркий объект ради «вау-эффекта» или рекламы застройщика. Важно, чтобы здание стало частью среды, а не нарушило ее.

Кроме визуального восприятия есть еще идея — личная, живая, неформальная. Когда получается соблюсти баланс между лаконичностью и смыслом — это и есть успех.

Если говорить о паблик-арте как части архитектурного замысла, то тут важно, чтобы он был не просто украшением, а работал в связке с контекстом: с местом, с функцией, с домом. Идея должна считываться — тогда неважно, «красиво» это или «некрасиво» кому-то. Люди будут воспринимать это как высказывание, а не как выбор плитки.

Сергей Мырза: Мы в команде вывели для себя простую формулу. Первое — проект должен быть живым, туда должны хотеть приходить люди. Второе — он должен приносить доход инвестору. Если обе эти составляющие есть — значит, проект успешный.

Неважно, насколько он дизайнерский или «по Гауди». Можно сделать проект буквально из подручных средств, но если он востребован и окупается — это работает. А бывает наоборот: проект дорогой, красивый, но мертвый, приходится просить помощи у государства. Поэтому жизнь + экономика — вот наши главные критерии.

Александр Никулин: Согласен с Сергеем — успех определяется потребителем. Если ты знаешь, для кого создаешь проект, и он становится востребованным, живым, любимым — это и есть успех.

Важно не просто построить, окупить и уйти. Архитектура — это про десятилетия. Если спустя годы объект продолжает жить, быть актуальным, если туда продолжают приходить люди — значит, все получилось. Это долгосрочная ценность, а не разовая инвестиция.

Ян Кожан: Мне нравится аналогия с интеллигентом: чтобы им стать, нужно получить три образования — себе, отцу и деду. Так и с архитектурой: успешный проект должен оставлять след в культуре, создавать что-то, что поймут, возможно, только наши внуки.

Сейчас мы не всегда можем определить ценность архитектурного высказывания. Но если проект переживет время и станет частью культурного кода — вот тогда это будет настоящая архитектура.

Сергей Мырза, CEO и главный архитектор архитектурного бюро LH47

О ВЫСТРАИВАНИИ ДОВЕРИТЕЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ С ВЛАСТЯМИ

Никита Харисов: Быстро не получится. Это всегда долгий путь. Только на третий-четвертый год работы появляются реальные, доверительные контакты. Начинаешь не просто предлагать — у тебя самого спрашивают совета, приглашают консультировать.

Главное — искренность. Проект должен быть сделан «от сердца», а не для галочки. Администрация очень четко считывает фальшь, особенно если это замаскированная реклама. Нужно много раз доказать, что ты партнер, а не манипулятор. Тогда доверие начнет формироваться.

Ян Кожан: Я семь лет работаю в формате городского продюсирования и глубоко понимаю, как устроена власть «на земле». На уровне муниципалитета особенно видно, что бюджетов не хватает, идей много, а ресурсов мало. При этом чиновники, как правило, адекватные люди, которые просто защищают систему от провалов и авантюристов.

Поддержка — это партнерство. А с партнером не начинают сразу строить «на миллиард». Сначала — маленький проект, потом следующий. Постепенно выстраивается доверие. Главное — не продавать туфту и не пытаться обмануть. Все остальное — вопрос времени.

Сергей Мырза: Да, работа с чиновниками — это отношения, как в семье. Нужно время, чтобы показать, что ты надежен. Мы, например, когда запускали проект «Козий город», полгода убеждали администрацию, что это не ферма, а туристическое место. Нам не верили: «До вас приходили — обманули». Мы просто доказывали делом. И только потом началось реальное сотрудничество.

Ян Кожан, директор АНО «Агентство развития Сысерти», лидер и идейный вдохновитель проекта «Лето на Заводе»

О РЕВИТАЛИЗАЦИИ ЗАБРОШЕННЫХ ЗДАНИЙ

Никита Харисов: Хочется сохранить дух места, а не просто снести и построить новое. Но, увы, на практике реконструкция часто дороже и сложнее, чем новое строительство. Если здание — памятник, накладываются юридические и технические ограничения. Сейчас проще и дешевле все снести, и люди пока больше ориентируются на цену, а не на культурную ценность.

Мы в «Атоме» измеряем социальный эффект от проектов: как меняется отношение горожан к бренду, к месту. Это позволяет обосновывать культурные инициативы и внутри бизнеса, и в диалоге с городом.

Ян Кожан: Это действительно сложно. Чтобы запустить реконструкцию, нужно пройти огромное количество согласований. Иногда выгоднее дважды снести и построить заново, чем один раз восстановить.

Я вхожу в федеральную комиссию по работе с памятниками. Сейчас государство на уровне президента пытается решить этот вопрос. Планируется федеральное мероприятие в июне в Екатеринбурге как раз по поиску инструментов для ревитализации. Проблема реальная, ее понимают, но решения пока нет. Особенно сложно в малых городах, где нет рынка для дорогой реконструкции. В Москве квадратный метр стоит миллион — это все окупает. А в Ирбите, например, — нет.

Фото: Григорий Постников / LH47